Открытая рана: в мире растет движение против калечащей практики «женского обрезания»
Как-то мама семилетней Дании* подошла к ней и сказала: «Собирайся, нам нужно сходить в булочную».
«Когда мы зашли в булочную, вместо того, чтобы пойти к прилавку, мама почему-то повела меня в подсобку, где стояла печь. Зайдя в комнату, я увидела пожилую женщину, перед ней были разложены бритвенные лезвия», – вспоминает Дания.
Эта женщина, в быту их называют «резальщицами», должна была удалить Дании внешние гениталии. Жертвами подобных «процедур» ежегодно становятся более 4 миллионов девочек по всему миру, большинство из них младше 15 лет. Калечащие операции на женских половых органах по ошибочной аналогии называют «женским обрезанием». Но это в корне неверно: если некторые мужчины могут иметь показания к процедуре, то для «женского обрезания» нет и не может быть медицинских предпосылок. Общепринятый в мировой практике термин «калечащие операции на женских половых органах» (сокращенно КОЖПО) куда точнее отражает суть этой практики.
«Я очень хорошо помню, как моя мама вместе с той женщиной крепко держали меня, чтобы я не вырывалась. Буквально через несколько секунд я почувствовала, как по моим бедрам хлынула кровь. Потом эта женщина приложила кусок угля прямо к свежей ране».
Дании, уроженке северного Ирака, сейчас уже 53. Но тот момент она помнит до сих пор: «Я помню все. Запах, крики и кровь, много крови,.. и невероятную боль».
Как так вышло, что это до сих пор происходит?
Несмотря на тяжелые последствия, КОЖПО достаточно широко распространены в 30 странах Африки, Ближнего Востока и Азии. Данная процедура не несет абсолютно никакой пользы для здоровья женщины, и, как сообщает Всемирная организация здравоохранения, «может вызвать сильное кровотечение и проблемы с мочеиспусканием и мочеполовой системой, кисты, инфекции, а также осложнения при родах и повышенный риск смерти новорожденных». Процедура обычно проводится без анестезии и, в большинстве случаев, местной «резальщицей», не имеющей медицинского образования. В редких случаях «операции» проводятся работниками сферы здравоохранения. Подобные процедуры широко признаны нарушением прав человека.
Так как же так получилось, что эта жестокая практика все еще существует?
В некоторых традиционных сообществах родители считают «обрезание» необходимым условием для вступления в брак. В других местах, например, в Курдистане, многие считают эту процедуру необходимой для того, чтобы защитить «честь» своих дочерей. Эта практика также отражает низкий статус, который занимают женщины в этих сообществах.
Но таким, как Дания, этих общих объяснений недостаточно. «Я до сих пор не могу понять, ради чего мне пришлось через это пройти, – говорит она. – Моя мать никак не помогала мне пережить этот болезненный опыт, и так и не объяснила мне, зачем же это было нужно».
Можно ли с этим бороться
В тысячах километров от Дании живет другая женщина, пережившая КОЖПО. И, как и Дания, она до сих пор не может стереть из памяти тот день, когда с ней это произошло.
Сама Ифра родом из Сомали. В 2006 году она приняла решение бежать из страны, так как оставаться там было просто небезопасно. Так Ифра оказалась в Ирландии в статусе беженки. Как и всем просителям убежища, ей нужно было пройти медицинский осмотр.
«В больнице не очень понимали, что такое калечащие операции на женских половых органах, – вспоминает Ифра. – Мне задавали так много вопросов: "Как вы получили травму?", "Кто это с вами сделал?"».
Казалось бы: отпусти прошлое, и начни строить новую жизнь в новой стране. Но вместо этого Ифра решила попытаться спасти других женщин от КОЖПО.
«Я поняла, что другие молодые беженцы и просители убежища не хотят бороться [против КЖПО], – говорит Ифра, – поэтому я решила, что начну действовать сама». В 2010 году она основала Фонд Ифры и начала открыто выступать за прекращение калечащих операций в Сомали.
Как ни тревожно это звучит, но в ближайшие годы практика КОПЖО может стать еще более распространенной. Причиной этому – закрытие школ и перебои в работе некоторых программ по защите девочек из-за пандемии COVID-19. По данным ЮНИСЕФ, за следующее десятилетие подобных опреаций в мире станет еще на два миллиона больше.
Сама Ифра очень обеспокоена тем, что во время пандемии в Сомали участились случаи КОЖПО, особенно среди перемещенных лиц. Коронавирусные ограничения не только не замедлили работу Фонда, а наоборот заставили Ифру действовать еще активнее. Сейчас, помимо заботы о своей маленькой дочери, она старается уделять максимум времени выступлениям в СМИ и участию в международных виртуальных мероприятиях, привлекая внимание общественности к проблеме КОЖПО.
Такие люди, как Ифра, пережившие КОЖПО и открыто заявляющие о проблеме, дарят надежду на то, что эту опаснейшую практику удастся искоренить.
«Когда я смотрю на свою дочь, я чувствую, что никогда и никому не позволю причинить ей вред, – говорит Ифра. – Желание сделать все, чтобы ее защитить, делает меня сильнее».
* Имя изменено
Статья основана на материалах, первоначально опубликованных на сайтах ЮНФПА и УВКБ ООН. Редакционная поддержка и адаптация для сайт ГООНУР: Эли Бааклини (Elie Baaklini) и Пол ВанДеКарр (Paul VanDeCarr), Управление по координации развития (УКР)
ЮНФПА и ЮНИСЕФ поддерживают инициативы по искоренению КОЖПО в регионе арабских государств и во всем мире, организуя информационные кампании, привлекая к участию местные СМИ, религиозных лидеров и других лидеров мнений. УВКБ ООН в Сомали повышает осведомленность молодых родителей о рисках для здоровья для женщин и девочек и нарушениях прав человека, связанных с этой практикой.
